Анатомия массового насилия: что нам нужно помнить

На протяжении жизни двух последних поколений - относительно длительного периода для современной истории - мир живет без массового насилия. Конечно, есть много случаев массовых убийств, как спонсируемых государством, так и независимых, а в последние десятилетия - актов терроризма. И до сих пор тысячи людей гибнут насильственной смертью каждый год. И все же масштабы насилия в современном мире не сравнимы с тем, что человечество пережило в XX веке.

Прошлый век побил все рекорды по количеству и масштабам массовых убийств. Геноцид армян, Холокост, преступления Второй мировой войны, сталинский ГУЛАГ, Великий скачок Мао и Культурная Революция, геноцид Красных Кхмеров значительно превзошли все другие трагические периоды мировой истории по масштабам организованного насилия.

История знает примеры государств, где убийства и человеческие жертвы были религиозным культом (Ацтеки), а также сверх милитаризованных сообществ, подорвавших целые регионы мира опустошительным насилием (Тамерлан).

Измерить масштабы массового насилия древних и средневековых времен достаточно сложно, тем более, что Истории свойственно прославление венных и политических побед. Считается, что полчища Тимура насильственно поугубили около 5% населения мира в 14 веке. Разрушенные города Герат, Дели, Исфахан, Дамаск и многие другие - не могли восстановиться в течение десятилетий после уничтожения Тимуром почти всего их населения.

При этом основное различие между насилием средневековым и современным (XX века) заключается в том, как насилие было вплетено в общественную жизнь. В прошлом насилие могло быть социальной нормой, существовавшей на протяжении нескольких поколений (до тех пор, пока общество не истощалось и во многих случаях - терпело крах, как, например, Ацтеки). В XX веке общество оказалось ввергнутым в невероятную жестокость в течение жизни всего одного поколения.

Наиболее шокирующим аспектом насилия XX века является почти мгновенная трансформация простых людей, внезапно становившихся насильниками и мучителями, совершающими массовые убийства в беспрецедентных масштабах.

Два эпизода из прошлого столетия занимают совершенно особое положение в ряду фактов массового насилия. Оба являются прекрасно документированными и изученными. Первый - Нанкинская резня (1937-38), зафиксированная в дневниках Джона Рабе.

Второй - концентрационные лагеря и, в частности, Освенцим, описанные в мемуарах его коменданта - Рудольфа Гёсса.

Во многом остается немыслимым, как современный человек мог бы погрузиться в такую ​​глубину насилия. Более того, как повседневные массовые убийства сочеталась с обычной жизнью семей палачей, воспитанием детей на территории лагеря, где в среднем ежедневно отравляли газом и сжигали 2000 человек в течение нескольких лет.

Миру потребовалось несколько десятилетий, чтобы разобраться и полностью осознать все ужасы массовых убийств Второй мировой войны. А затем в конце 60-х и 70-х годах произошла Культурная Революция в Китае и террор Красных Кхмеров с миллионами насильственных смертей. И даже тогда никто не мог остановить массовое насилие ..

Все воспоминания о зверствах, отделенных от нас всего лишь несколькими десятилетиями, невольно поднимают вопрос о том, как далеко мир ушел от насилия? И даже более приземленно: может ли массовое насилие повториться в ближайшем будущем? Если да, может ли что-нибудь сделать человечество, чтобы это предотвратить?

Сочетание человеческой психологии, определенных социальных и культурных условий и политики исторически ведет к периодам массового насилия.

1. Психология

Массовое насилие очень часто порождается массовыми движениями. Критическая масса маргинализованных личностей, разочарованных жизнью, но при этом вдохновленных некоей идеей или религиозной фанатизмом, обычно составляет основу широкомасштабных социальных движений. Как показал Эрик Хоффер, массовые движения ассимилируют людей в «коллективное тело». «Полностью ассимилированный человек не воспринимает самого себя и часто других - как людей». Таким образом, массовые движения обычно пренебрегают человеческой жизнью.

Психология насилия была хорошо исследована. Во многих случаях, когда люди действуют в толпе, их личная ответственность оказывается размытой до такой степени, что раскрываются самые темные стороны человеческой натуры. Для членов социальной группы насильственное поведение часто становится проявлением социального протеста.

Однако периоды массового насилия и массовых убийств, как правило, не бывают хаотичными. Напротив, насилие часто является организованной акцией одной социальной группы против другой. Обычно насилие совершается социальным меньшинством против большинства (хотя, конечно, есть исключения).

В современном мире есть примеры, когда локальное насилие охватывает целые сообщества (правда, закрытые). Преступления в российской системе лишения свободы в последнее время находятся в центре внимания. Нанесение увечий, изнасилования и убийства стали почти обычными методами поддержания общественного порядка в местах содержания под стражей.

Порою начинает казаться, что Российская система тюремного заключения представляет собой крупномасштабный Стэнфордский тюремный эксперимент, воплощенный в реальность.

По иронии судьбы, эпизоды массового насилия демонстрируют, что роль и психология жертвы так же важны, как и насильника. Как сопротивление, так и бессилие жертвы вызывают еще более ожесточенную реакцию. Человеческая психология питает насилие, как со стороны убийцы, так и жертвы. При четком манипулировании в человеке способны пробуждаться по истине звериные инстинкты.

2. Социально-экономические условия

Узкая интерпретация групповых ценностей, национализм, религиозная ненависть исторически были основными причинами агрессии и насилия. Преобладание менталитета «Свой или Чужой» в экстремальной степени приводит к идеологии группового превосходства, непринятию чужой культуры и, в конце концов, ненависти и физическому искоренению «чужих».

Иерархия социальных ценностей индивида обычно рассматривается как личные потребности - в основе, затем идет семья, этнос и все человечество. Конечно, всегда есть вариации, которые включают землячества, религиозные общины и социальные сети. Однако, как правило, внутренний круг социальной иерархии ближе к индивидуальному восприятию окружающей действительности и, следовательно, всегда ценится средним индивидуумом выше.

При определенных исторических обстоятельствах иерархия ценностей может быть нарушена. Например, социальные движения и потрясения обычно подавляют индивидуальные и семейные ценности и заменяют их целями и приоритетами группы (братство, община). Напротив, в стабильной политической среде социальная само-идентификация личности выходит за пределы внутреннего круга и развивается в направлении глобальных ценностей и целей.

За последние два столетия были времена, когда Мир достигал высокого уровня социального единства. Во многих странах баланс ценностей (индивидуум - семья - этническая принадлежность) стал настолько прочным, что у людей стала складываться эффективная координация в глобальном масштабе. В основном это были периоды социально-экономической стабильности. Например, последние 50 лет человечество переживает самый длинный период устойчивого экономического роста. Процесс, поддерживаемый интенсивным социальным и культурным обменом, формально получил название Глобализации.

Хотя на данный момент становится очевидным, что Глобализация как социальная концепция не обладает достаточным потенциалом, чтобы в равной степени вдохновить весь мир. Будучи отчасти экономическим явлением, Глобализация стала причиной растущего материального расслоения и неравенства доходов. В результате, начиная с 2010-х годов, мир все больше опирается на националистические и религиозные концепции, которые дают гораздо более прочную основу для самоидентификации наций.

Крупные страны, такие как Россия, Китай и Индия, сегодня продвигают националистическую повестку как способ обеспечения социальной и политической стабильности и роста. Их примеру активно следуют малые нации по всему миру. В последнее время мы видим, что многие развитые страны также отдают приоритет своим национальным интересам.

Отказ от глобальных ценностей ради местных и национальных интересов может быть оправдан в краткосрочной перспективе. Это позволяет встряхнуть и обновить глобальные институты. Однако в конечном итоге человечество должно быть в состоянии найти правильный баланс между национальными (этническими, религиозными) и глобальными человеческими ценностями.

Исторически национализм и религиозный фанатизм, доведенные до крайней степени, являлись мощным фактором разжигания массовые насилия.

3. Политика.

Общества, находящиеся в состоянии внешней угрозы или в состоянии войны, обычно более терпимы к насилию и во многих случаях открыто его поощряют. Внешняя угроза объединяет людей в их стремлении жертвовать личными ценностями и даже жизнью ради общего блага и безопасности.

Массовый альтруизм периодов перемен обычно активно эксплуатируется государством и политическими лидерами. В это время насилие становится юридически и социально оправданным, прежде всего по отношению к внешним и внутренним врагам. А когда джин выпускается из бутылки, становится практически невозможно взять насилие под контроль. И оно может захватить все общество и стать социальной нормой.

Таким образом, политика играет важную роль в развязывании насилия. В условиях социальных потрясений, при соответствующей политической поддержке локальные акты насилия могут перерастать в массовый террор.

Что можно сделать, чтобы предотвратить массовое насилие.

1. Как бы банально это ни звучало, человечество должно знать свою историю. Образование и массовая популяризация уроков прошлого должны быть повсеместными. К сожалению, политические режимы, как правило, переписывают историю и прославляют эпизоды массовых убийств. Например, ничто в современном Китае не напоминает преступления Культурной Революции. Многие из Красной гвардии успешно интегрировались в политический и экономический истэблишмент эпохи после Мао. Поэтому нынешний политический режим не заинтересован в обучении молодежи урокам недалекого прошлого.

2. Социальные группы должны быть в состоянии выпускать пар, без перехода к насилию. В современных демократиях политические решения должны приниматься в соответствии с волей большинства. Однако, учитывая, что меньшинства, как правило, более политически активны, их социальные амбиции во многих случаях становятся приоритетными. В результате политическое равновесие в обществе смещается в сторону радикализма, как его видит консервативное большинство. То, что происходит сейчас во многих развитых странах, - это реакция на быструю либерализацию. Хотя это выглядит так, что современное общество теряет единение, социальная перестройка необходима, так как в конечном итоге приведет к созданию более устойчивой модели.

3. Социальное большинство должно иметь право и возможность для самозащиты. Это может показаться необычным в данном контексте, но американские домохозяйства, владеющие огнестрельным оружием (более 100 миллионов) могут лучше всего защитить себя от государственного или любого другого массового насилия. Отчасти злодеяния XX века стали возможными благодаря тому, что народы Нового времени делегировали свою защиту государству, которое как раз и применило массовое насилие в отношении своих граждан - невооруженных и беззащитных людей. Опыт США с оружием слишком радикальный для большинства стран мира, и вряд ли за ним кто-либо последует. В связи с этим, многие страны в мире остаются уязвимыми к эскалации массового насилия, особенно, если оно спонсируется государством.